Маруся Казакова, основатель марки Jahnkoy
Маруся Казакова – финалистка конкурса LVMH Prize 2016, основатель марки Jahnkoy, сибирячка, живущая ныне в Нью-Йорке, дизайнер, в портфолио которого коллаборации с Puma и Swarovski. Маруся рассказала, почему считает себя скульптором, который черпает драгоценные камни из шкатулки народной культуры.
Маруся, ты прошла три сильные школы дизайна — в Москве, Лондоне и Нью-Йорке. Чему научила тебя каждая из них?
Да, я училась в трех разных школах, но все они основаны на британской системе образования, просто разделенной на этапы. В московской Британской высшей школе дизайна я начинала с нулевого уровня подготовки и получила степень бакалавра по дизайну женской одежды. Потом поступила на годовой курс Graduate Diploma в Лондонском Central Saint Martins на ступень, которая после бакалавра подготавливает иностранных студентов к магистратуре или дальнейшей работе в индустрии. После этого я получила стипендию и приглашение от нью-йоркской школы Parsons учиться на магистра, Master of Fine Arts — «мастера искусств». Магистратура — последняя ступенька системы британского дизайнерского образования.
Jahnkoy, коллекция Playgrounds of Americas
Jahnkoy, коллекция The Displaced
Jahnkoy, коллекция Playgrounds of Americas 1 / 3
Как думаешь, какая из этих школ повлияла на тебя сильнее всего?
Я считаю, что все они являлись важными ступенями в моей практике и подготовке. Можно привести такое сравнение: в Британке я нашла брусок, в Лондоне выстрогала из него форму, а в Нью-Йорке отшлифовала. Британка для меня является основой, где я научилась всему: развила навыки, которые необходимы в дизайне, и вообще поняла, как работает процесс, как осуществляются дизайн и шитье. В Лондоне фокус был на том, кто я как дизайнер, на оттачивании навыка и корректировке направления. Для меня это был интересный опыт, так как мой преподаватель переформатировал меня в мужского дизайнера. В Британке я изучала женский дизайн, а в Лондоне мои работы посмотрели и сразу сказали, что мне нужно делать именно мужскую одежду. Годовой курс в Saint Martins был очень интенсивным, нужно было сделать много проектов за короткое время, для этого требовалось быстро соображать. После Британки у меня случился годовой перерыв в занятии дизайном, когда, не поступив с первого раза в магистратуру, я занималась различными проектами в Москве. Поэтому, когда вернулась в школу, Лондон сразу стал для меня мощным скачком. Очень важно было оказаться в той творческой среде, которая помогает раскрыться, — передо мной стояла именно такая задача. В Лондоне я нащупала для себя основы: куда я иду, какая у меня рука и что мне интересно. А в Parsons у меня происходила активная внутренняя работа. На этот период пришлось мое взросление. Я училась на факультете Fashion Design and Society («Модный дизайн и общество»). Школа Parsons, как и вся Америка, сосредоточена на социальных аспектах. Параллельно с модой я ходила на разные дополнительные лекции. Для меня это стало открытием той части мира, о которой я ничего не знала. В магистратуре тебе создают условия для углубления практики дизайна и оттачивания мастерства, погружения в себя. Но поскольку у преподавателей различные точки зрения, очень важно вырабатывать свою собственную позицию и одновременно брать все возможное у учителей. Найти свой голос — это, наверное, и есть самое главное, что я вынесла для себя. В принципе, этот процесс продолжается, и теперь я сама создаю себе эту школу. Мы, наверное, всю жизнь развиваемся по ступенькам.
Читайте также:
Бизнес-формула народного творчества. Есть ли у народных промыслов шанс закрепиться на потребительском рынке и обеспечить себе существование?
Решив вступить в модную индустрию, ты не планировала заниматься конкретно темой народных традиций. Когда пришло понимание, что сохранение культурного наследия должно стать частью ДНК Jahnkoy?
Продолжая разговор о пути изучения моды, надо сказать, что моя мама всегда стремилась к Западу, она создала свой бренд одежды, и я выросла с определенным культурным кодом. Так как я оказалась в британской системе образования, то тема русских корней не была главной. Мое поколение, как и предыдущие, выросло с довольно пренебрежительным отношением к русской культуре и своим корням. Это было и во мне, я, скорее, думала о «современном модном» стиле. После многолетнего изучения моды с социальной точки зрения и изучения истории мировой моды мне стало понятно, как исчез народный вид одежды, а также отчетливо стала видна необходимость его восстановления. В Parsons предметом моего изучения стала история коренных народов Америки, а также Индии и стран Африки. Традиционная одежда постепенно замещалась европейскими стандартами — где-то насильственно, а где-то по инерции. Сегодня люди относятся к традиционной одежде как к устаревшему костюму, им мало что о ней известно, еще меньше понятно. Моя коллекция The Displaced была посвящена проблеме замены традиционной текстильной индустрии стран Африки рынком секонд-хенда, то есть пожертвованиями одежды из Европы и Америки. Такая «помощь» вытесняет народное творчество, ремесла и традиционную одежду, обедняет экономику. Плюс возникает проблема загрязнения окружающей среды. Я ассоциативно связала свою коллекцию с Краун-Хайтсом в Нью-Йорке, где живу, — изначально это был карибско-африканский район города. Здесь продается различного рода ширпотреб, «все по доллару», продукция fast fashion, которая производится, все мы знаем, в каких условиях, а затем, после употребления, мигрирует в страны так называемого «третьего мира». Отсюда возник вопрос: а что же произошло с Россией? Я, собственно, тоже выросла на европейском секонд-хенде — на моих любимых магазинах и рынках, где я в подростковом возрасте экспериментировала с собственным стилем. Я задала вопрос самой себе: «Где же ты, моя культура?» Так мне открылась великая и могучая «шкатулка с драгоценными камнями», о существовании которой я до этого даже не подозревала, а точнее, совсем забыла. Вот так я вышла на свой путь. И сейчас чувствую, что нахожусь в самом начале.
А что делать, если у меня корни нескольких народов с разных концов света: украинцев, иранцев, узбеков, поляков, — а родилась я в Москве? К какой культуре мне следует себя относить, как выбрать?
Выбирать ничего не нужно. Нужно начать изучать, вспоминать и чувствовать. И через какое-то время ты начнешь понимать единство народной культуры во всем мире. И тогда твоя душа заиграет новыми красками и, возможно, запоет свою уникальную песню!
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy 1 / 4
Создание таких коллекций, как Jahnkoy, требует большой исследовательской работы. Откуда ты берешь необходимую информацию?
Из пространства. Когда тебе что-то интересно, ты копаешь все глубже и глубже. И еще — среда словно магическим образом сама приносит то, что тебе надо увидеть. Например, я шла по улице в Лондоне и увидела маленькую галерею с фотографиями из бельгийского Конго. Они так шокировали меня, что я начала изучать эту тему. Или в Америке я часто встречала на улице людей, которые рассказывали что-то актуальное для меня о происходящем в обществе. Все это каким-то образом приводит к созданию коллекций на определенные интересные мне темы. В начале пути ты не представляешь, куда идешь и что у тебя получится. Я никогда не думала, что моя коллекция будет сделана на основе технологии ресайклинга, с использованием вещей из магазинов секонд-хенда и прочего ширпотреба. Я училась кроить и шить по традиционной школе. А вышло, что работала я, скорее, как скульптор, создавая сразу готовый продукт, без лекал и макетов. Таким образом получился безотходный дизайн. В данное время я ежедневно изучаю историю русской культуры, читаю про свои корни. Это гигантские слои информации, невозможно охватить все и сразу. В процессе исследования и практики рождаются новые творения.
Читайте также:
Культурное достояние. Дизайнер Виктория Андреянова о будущем народных промыслов в современных реалиях
Если разбирать мозаику Jahnkoy на отдельные детали, то элементы каких культур и инспираций можно обнаружить?
Я создаю изнутри, на основе того, что меня окружает, или того, что познаю. Так как мы все принадлежим единому мирозданию, каждый, я думаю, разглядит в моих работах свое. Культура многих народов очень похожа. Например, взять бисероплетение или ткачество — похожие элементы прослеживаются и в славянском, и в мексиканском, и в индийском, и в африканском творчестве.
В данный момент возникла необходимость в объединении, общем понятии народной культуры. Народы развивались племенами, у каждого из них были инструменты и символы, обусловленные материалами, доступными конкретному сообществу, а также временем, но тем не менее истоки схожи. Аналогичным образом — у меня развился свой язык, свои материалы и инструменты, уникальные для меня, но близкие всему миру.
PUMA x Jahnkoy
В своих работах ты используешь много ручного труда и ремесленных техник. Кто их выполняет?
В данный момент я сделала только первую коллекцию на продажу. До этого у меня не было функционирующего бренда как такового, я создавала художественные проекты. Продукт разрабатывался довольно долго, и только сейчас я начала приходить к эстетике, которая может быть реализована. Моя задача — построить производство здесь, где я живу, в Бруклине, а также работать с ремесленниками из разных частей мира. По поводу рукоделия — я разрабатывала кроссовки в течение нескольких лет, они вышиты бисером и сделаны в Индии. Мы долго искали подходящих мастеров, которые могли бы сделать бисероплетение качественно, и нашли только сейчас. Недавно у меня был воодушевляющий проект с компанией RusTrends — мы с городецкими швеями разработали куртку. И оказалось, что в России есть много производств, которые занимаются древними техниками. Я очень надеюсь, что в следующих коллекциях получится включить их в мой дизайн.
Работа, о которой ты упомянула, была представлена на форуме «NEO — Промыслы» в Санкт-Петербурге. На этом мероприятии много говорили о том, что представители народных промыслов не готовы идти на сотрудничество с современными дизайнерами, опасаясь за свой имидж. Ты сталкивалась с такой проблемой?
Да, но я вижу, что единственная возможность возродиться и сохранить чистоту промысла — творчески объединиться. Только соединив ремесло с современной модой, можно достать промыслы из музея. Я вижу задачу дизайнера в том, чтобы вызвать желание носить орнамент, сделать его востребованным. Для меня это важно, ведь это и является фундаментом, смыслом того, что я делаю.
Читайте также:
В поисках себя. Молодые марки, идея которых базируется на изучении национальных костюмов
В России очень настороженно относятся к народным мотивам и промыслам. Будем честными: в современном обществе в одежде прижились, пожалуй, только павлово посадские платки, и человек, одетый в одежду с русскими орнаментами, вызовет у окружающих в лучшем случае недоумение… Не кажется ли тебе, что после твоего успеха за рубежом в России все-таки посмотрели на свое культурное наследие под другим углом и открылись экспериментам?
Я надеюсь, что мы движемся в этом направлении, и буду счастлива видеть перемены. Мы не можем вернуться обратно, но можем создавать новое на основе того, что было, и ценить то, что у нас есть. Проблема недооценки себя и своей культуры коренится очень глубоко. Представлять традиционные культурные элементы в современной реальности- это единственный способ их возрождения. Вопрос в том, как привнести эти важные знания о культуре в актуальном формате, как создать интерес. Эти изменения могут произойти только изнутри, постепенно. Так случилось со мной, мой стиль долго развивался, в итоге придя к традиционному наряду и сменив когда-то привычную базовую одежду. Своей задачей я вижу продвижение культуры и знания через современную среду и тот канал, который понятен и привычен всем.
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy
PUMA x Jahnkoy 1 / 7
Идея сохранения культурного наследия остро противостоит проблеме культурной апроприации, в которой в последнее время часто обвиняются те или иные дизайнеры. Не боишься подобных нападок в свой адрес?
Это происходит от того, что крупные дома мод, чтобы оставаться в тренде, прыгают с одной тематики на другую, не особо вникая в смысл сделанного, а иногда копируют существующее, выдавая за свое. Я занимаюсь творческой работой, а не копированием. А вообще еще несколько лет назад я даже не знала о существовании словосочетания «культурная апроприация», этому меня научили в Америке. Я вообще думаю, что стоит переформулировать это определение: оно же изначально появилось, чтобы защищать подлинность культуры. В творчестве главное, какой смысл ты закладываешь в то, что делаешь, и ответственность лежит на самом творце. В честном творческом процессе образы, символы становятся языком художника, отсылками к чему-то, приобретают свой смысл и значение. Другими словами, появляется новый язык автора. Для того чтобы возродить ремесло и древние знания, нужно изучать и поддерживать культуры и ремесла друг друга, а не разделять на тех, кто имеет право использовать или носить тот или иной народный культурный элемент, а кто нет. Нам следует взглянуть на культуру как на единую, общую для каждого ценность.
Читайте также:
С чистого листа. Кто и почему возродил фабрику «Крестецкая строчка» после банкротства?
Главная проблема одежды, выполненной с применением ручного ремесленного труда, ее высокая цена и недоступность широкому кругу покупателей. Если такие вещи могут позволить себе только избранные, то возможно ли вообще говорить о масштабной задаче сохранения и передачи традиций новым поколениям?
Конечно, возможно. В данное время ручной труд обесценен. Естественно, поскольку производство занимает много времени, такая работа должна быть дорогой. Но цена в индустрии моды накручивается затратами не только на изготовление вещей, а на все, что необходимо для поддержания бренда, продаж и продвижения. В качестве поддержки ремесленников можно покупать у них напрямую, необязательно приобретать дорогие брендовые вещи. Здесь уже каждый выбирает сам, по своим возможностям, главное, чтобы такого рода работы вообще нравились людям. Да и необязательно использовать только ручной труд. Например, моя задача в коллаборации с Puma заключалась в том, чтобы возродить идею орнамента как такового, создать современные вещи, имеющие древний культурный код. Уж лучше мы будем носить куртку с завода, но с орнаментом, чем просто однотонную шаблонную вещь.
Твои первые работы были миксом современных вещей, спорта, ресайклинга, народных мотивов и многого другого. Партнерство с Puma привело тебя на рынок ready-to-wear. Куда Jahnkoy будет двигаться дальше?
Мне всегда была интересна высокая мода. Культурная высшая мода — вот к чему я двигаюсь.
Подписывайтесь на нас в Telegram, VKontakte и YouTube, чтобы не пропустить самые интересные новости индустрии моды.
Источник: profashion.ru
